я буду тонкой нитью на твоем запястье

Одной простой фразой так легко можно выбить почву из-под ног человека.

- Я останусь здесь, с волками
Объективно это, конечно, было правильным решением, но вот Офелии об этом следовало сказать чуть раньше, не дожидаясь момента, когда оставшееся им двоим время начнёт отсчет в минутах.
- Кто-то же должен вас всех прикрыть, а?
Улыбнувшись, он вдруг зажмурился, как от солнечного зайчика попавшего в глаза, от взгляда который кинула на него девушка.
- Вы бежите в Аликанте, Офелия, примитивному там делать нечего
С этим она вряд ли сможет поспорить.

После восстания Нижнего Мира Чикаго, ушедшие в своеобразное подполье нефилимы города, оказались в ловушке, окружённые агрессивно настроенными группировками оборотней. Отрезанные от единственного портала в городе, расположенного в центральном зале покинутого ими и захваченного Института, они едва ли осилили выбраться из Чикаго улицами. Их было не так много, как нужно было и среди них были дети. Подоспевший на помощь Маркус Фокс, чья стая, как выяснилось раскололась на пополам по итогу решения о восстании. Большая часть ушла за вожаком, отделившись от мастей и отказавшись уничтожать нефилимов во славу новому лидеру.

И вот, по итогу первого дня проведённого в тоннелях под городом на Западной стороне Бубей, было решено предпринять попытку прорваться к порталу в Институте. Маркус и его волки согласились помощь отвлекающим маневром, чтобы дать возможность группе нефилимов проскочить незамеченными в святая святых.

И сейчас, когда с минуты на минуту им предстояло претворить задуманный лидерами план в жизнь, Томаш додумался сказать Офелии, что не собирается сбегать в город Стекла, а останется со стаей Маркуса.

- Может быть ты не нефилим, но ты и не волк тоже - девушка оглянулась по сторонам ища поддержки своим словам, но даже пакующая неподалёку оружие в рюкзак Роза лишь опустила глаза. Все были в курсе этого решения ещё вчера ночью, когда план атаки только обсуждался. И только Офелии Томаш не смог ничего рассказать. Ему просто не хватило духа взять и подойти ради этого. Ведь, по сути, это было так незначительно. По всем писаным и неписаным правилам девушку не должно было это интересовать, ну никак.

- Вот только волки, в отличие от нефилимов, готовы меня принять
Он уже все продумал. Разговаривал с Маркусом и Грином. Несмотря на многие разногласия, которые случались с ним и бубями на улицах, они рассудили что Томаш действительно будет им полезен.

Забавно, но после этого Офелия замолчала. Не стала предлагать остаться с ним, перестала наседать. По какой-то неведомой Тому причине, девушке нужно было попасть в Аликанте и она никак не могла выбрать его сейчас. Говоря откровенно, Аранай не ждал чего-то подобного. В конце концов, реальная жизнь все же заметно отличалась от фантазий, в которых он мог сколь угодно долго и весело резвиться на досуге.

- Мы обязательно... - должен был добавить встретимся, но ему попросту не хватило воздуха.

Офелия, как и в ту первую встречу в саду Института, шагнула вперёд. Томаш думал, что она снова обнимет его, поэтому не смог заставить себя сопротивляться этому, но вместо того Офелия поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.
Ну, как поцеловала. Где-то в смелых фантазиях девушки это вероятно был действительно страстный поцелуй. Но в реальности, из-за разницы в росте, она лишь неловко чиркнула его губами и едва не споткнулась, если бы на автоматическом режиме, Томаш не выставил руки и не удержал её рядом с собой.

Ему вдруг подумалось а вдруг я все же умру и попросту не доживу до следующей встречи?

Точнее, это должно было подуматься ему потому что такая длинная фраза даже произнесенная в голове заняла бы больше времени, чем потребовалось Тому, чтобы перенести руки с талии на лицо Офелии и уже по-нормальному, направить её губы к своим.

В голове фейерверком разнесло большую половину мозга так как думать стало невозможно и мысли даже не пытались строиться. Управляли им теперь исключительно дофамин, сератонин и адреналин. Поэтому, игнорируя планомерно собирающихся вокруг людей, Томаш углубил поцелуй, не задумываясь, что если для Офелии подобные действия в новинку. Она впрочем, не сопротивлялась.

- Погоди - вероятно сам себе сказал Том едва ли надолго отрывая губы от девушки. Подняв её на руки, чтобы Офелия могла обхватить его туловище ногами, он прижал её крепче к себе, уже начиная сдвигать поцелуи к шее. Его бы вряд ли смогло остановить присутствие вокруг других людей, но Офелия сама отстранила его голову от себя. Тяжело выдахая он снова зажмурился, не опуская ее и девушка, продолжая держать его лицо руками, подалась чуть вперёд, смыкаясь лбами.

- Полагаю тебе надо уходить - прохрипел он, заново узнавая и осваивая свой голос.
- Если ты поставишь меня на землю...

Ах да, точно.
Опустив Офелию, как было сказано, Томаш отступил на шаг, стараясь ни на кого конкретно не смотреть. Мысленно он принялся перечислять известные ему руны, чтобы вернуть себе способстность концентрироваться.

- Пожалуйста, не дай себя убить

Он все таки посмотрел на неё, не сдержал улыбку.

- Обещаю, что не умру, пока ты не разрешишь

Ах если бы слова имели хоть какую-то власть.

- Я не отпущу тебя
Рука не дрожала, крепко сжимая рукоять кинжала, чьи размеры едва ли подошли бы для резки бумаги. Но так же, как и сама Лисбет, которая хоть и была невнушительного роста, лезвие этого ножа было заточено остро, как и душа девушки.
Стоя в дверях комнаты, она держала оружие, ещё недавно ловко спрятанное в узорчатый футляр с самоцветами и выдаваемое ей за заколку для волос, полная готовности пустить его в ход.
- И что ты сделаешь? – усмешка искривила губы Бенжамина. - Убьешь меня? Этим?
Лисбет не разделяла веселья, звучавшего в его голосе. Мужчина сделал шаг, и она резко вскинула руку, приставив лезвие к собственному горлу.
- Нет. Если ты переступишь порог комнаты, я убью себя
Голубые глаза сверкали решимостью совершить произнесенное вслух, а во взгляде карих глаз промелькнуло что-то неуловимое, но пригвоздившее ноги Бенжамина к полу.
Он не хотел ей верить, но поверил, что она действительно была способна на нечто подобное.

Все в Институте знали характер наследника Лонгфордов, его тётка Марион лично позаботилась о том, чтобы в спальне племянника были отключены все камеры, способные стать свидетельством одолевающего его безумия. Лисбет знала об этом и о том, что Бен тоже знает. Если сейчас он предпримет попытку уйти, плюёт на её угрозы, то вернувшись на утро, ему придётся несладко, объясняя наличие трупа дочери Родерика Брайтблейда в своей комнате. Даже если тело бесследно пропадёт, отец девушки не оставит все как есть. Он камня на камне не оставит от репутации Лонгфордов и Бен понимал это тоже.

Впиваясь ногтями в ладони до крови, оставляя раны полумесяцы, он решал для себя стоит ли того очередной поход в Зазеркалье.

Лисбет упорствовала. Она видела, как сказывается на женихе отсутствие порошка, которым пичкал его фей. Она видела погром, который он устроил в комнате, но сдаваться не собиралась. Если сейчас она не встанет на пути этой зависимости, если не приучит Бена к рукам, то он так и будет уходить из дома, держаться своего наркотика и видеть лишь в нем решение своих проблем.
Лисбет не имела право на слабость и в эту самую минуту она готова была на все.
- Это твой выбор, Бен
Видя, как полыхнул огонь в тёмных колодцах глаз и как решительно он шагнул вперёд, девушка отшатнулась назад и надавила на рукоять. Кожа под лезвием лопнула, и алые капли окрасили металл.
Взвыв, как раненный зверь, Лонгфорд резко крутанулся и с размаху ударил кулаком в стену около двери.
Лисбет вздрогнула, но выстояла и обессиленный яростью и разливающейся по ногам слабостью нехватки порошка фейри, мужчина осел на пол перед ней.
Это могла быть уловка, она это прекрасна понимала. То как он зарылся пальцами в свои волосы, стягивая их, как сжался весь, ссутулив спину, это все могло быть лишь игрой, чтобы заставить её отойти от двери.

Но на такую игру была способна лишь она в этой комнате.

- Я могу быть твоим спасением - голос дрогнул, но Лисбет удержалась и опустила руку с кинжалом. В любой момент она могла вновь поднять его, Бен должен был понимать это. Но его это уже не волновало.

"Девушки должны садиться красиво, как падающий лепесток розы. С прямой спиной, сначала на колени, потом садясь" - так говорила мать девушки и Лисбет была вынуждена ввести её уроки в привычку.

Сев рядом с мужчиной, она положила кинжал перед собой, как некое доказательство. Затем потянула руки и обхватила его пальцы, крепко сжав.
- Он больше тебе не нужен
Бенжамин поддался и ослабил хватку на волосах. Ничем, не выдав лёгкого удивления, но не скрывая удовлетворения, Лисбет опустила его руки на его же колени и обхватила лицо жениха ладонями.
- Будет легче. Я обещаю тебе - на периферии зрения она не теряла из виду кинжал, но смотрела прямо в глаза Бену, пытаясь поймать его бегающий взгляд.
- Я сделаю все для этого

И, вот оно. Мужчина увидел кинжал, лежащий на полу, и потянулся к нему, вероятно надеясь перехватить инициативу в последующих переговорах, но Лисбет подобралась уже слишком близко. Решительно подавшись вперед, она поцеловала его.
Крепко зажмурившись, удерживая его лицо в ладонях, не столько страстно, сколько отчаянно, пробиваясь сквозь сопротивление рук, теперь положенных ей на плечи.
И даже сейчас, несмотря на слабость и ломку, Лонгфорд был сильнее. Оттолкнув девушку от себя, он попытался подняться, но поскользнулся и рухнул на колено. Лисбет не успев сгруппироваться, завалилась на бок, даже не подставив локоть.
— Клянусь, я убью себя, если ты пойдешь к нему!
Успевший со второй попытки мужчина застыл у двери, не успев коснуться ручки. Распахнув проход в коридор, он отступил на несколько шагов.
— Уходи

Нельзя задеть гордость того, у кого ее попросту нет.

— ВОН ОТСЮДА!

Пошатываясь, поднимаясь совсем не как лепесток, Лисбет расправила плечи, игнорируя ссаднение в области шеи, вздернула подбородок. Но она не стала больше спорить, она молча ушла и позволила двери за своей спиной закрыться с устрашающим треском ломающегося ствола дуба.

На нее лице не дрогнула ни одна мышца, пока она делала шаг вперед. Один, другой, третий. Всего семь шагов отделяли ее от улыбки, которая прокралась сквозь пост и слезы, которые она и не подумала стереть с лица.

Он не ушел. Она выиграла этот поединок. Пусть он один из многих, но он уже что-то.

Лезвие входит прямо в её живот и обжигающая боль разливается по всему телу. И через несколько секунд в мире не остаётся ничего, кроме боли. Боли и сожаления. Вот он – конец. А дальше – тьма. И ничего не исправить. И агония, кажется, продолжается вечно.

- Бетти! – Лисбет резко открыла глаза и схватила руки, держащие её за плечи. Всё ощущалось слишком чётко и мутно одновременно. Лёгкие качали воздух с такой отчаянной силой, будто бы она и правда задохнулась мгновения назад. Лицо мужчины перед ней было едва видно в тусклом свете луны, заглядывающей в большое окно Института, но вместе с тем было сразу узнаваемо, - Ты опять кричала во сне. Всё хорошо, иди сюда, - большие ладони отпустили её плечи, сгребли её с матраса и прижали к горячей обнажённой груди Бенжамина Лонгфорда, её мужа, - Всё хорошо, всё в порядке, принцесса. Это просто кошмар, - он ещё несколько минут шептал ей об этом, пока Лисбет не перестала дрожать, - Опять про волков и детей? Или про огонь? – она ничего не сказала, только кивнула, зарывшись в шею мужчины, всё ещё не очень понимая, что правда, а что из этого жестокая иллюзия, подкинутая ей мозгом, - Дети в порядке, они у Фернандесов, Фэйт звонила, пока ты спала, - его голос странным образом успокаивал и убаюкивал её, она даже подумать не могла, что грозный монстр может так тихо говорить, так ласково гладить её по спине. Или… Такое уже случалось? Почти каждую ночь в последние пять лет, что они женаты? Ощущение было странным, будто бы Лисбет существовала в двух мирах одновременно. И в одном она только что умерла, а в другом она отчаянно цеплялась за широкие плечи своего мужа, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце. И картина выстраивалась сама собой, будто бы воспоминания об этой, более счастливой жизни всплывали постепенно, а то, другое, отходило на второй план и понемногу забывалось. Оставалось только решить, что из этого действительно правда.
- Дети? – её голос дрожал, а в глазах стояли слёзы. Бен отстранился и нежно взял её лицо в свои руки.
- С близнецами всё хорошо, Бетти, - он смотрел ей прямо в глаза и в них не было ни капли обмана, ни капли насмешки, ни капли гнева, только беспокойство за свою жену и что-то ещё, что она видела раньше, мельком, в глазах того Бена, перед самым концом, - И мы с тобой в порядке. Я здесь, с тобой. И я люблю тебя. Больше всего на свете, - с этими словами он придвинулся ближе и оставил на её губах деликатный долгий поцелуй, в котором через какое-то время появились солёные нотки её собственных слёз. Лонгфорд снова прижал её ближе к себе, спустив руки на её талию и позволив Лисбет зарыться пальцами в его волосы.
Бен первый разорвал контакт, перевернувшись на спину и подложив плечо под голову жены, чтобы она смогла прижать своё ухо к его груди и слышать, как бьётся его сердце.
- Скажи это ещё раз, - повинуясь странному желанию насладиться тем, что ей предоставили, будь то реальность или фантазия, прошептала Лисбет.
- Мы в порядке, - она отчасти слышала его голос изнутри, отчасти над своей головой, ощущая прикосновение его губ к её темечку.
- Нет, не это, другое.
- Я люблю тебя, - он легонько поглаживал большим пальцем тыльную сторону её ладони, лежащей у него на животе.
- Ещё раз.
- Я люблю тебя, Лисбет.